С приближением весны я всё чаще стал выезжать на велосипеде с улицы Хлобыстова на Ростокинский проезд, где, собственно, и находилось место моей работы на Центральной станции Юных Натуралистов. Сначала пересекал железнодорожное полотно аккурат напротив старенькщй, но действующей церкви, а затем двигался на велосипеде вдоль аллейки кусковского парка. Хитрым путем, спрямляя путь через московские зелёные дворики, незаметно выезжал на «Электрозаводскую» и далее катился через парк «Сокольники» прямым ходом через Ростокинский проезд в зелёное царство юннатской епархии.
Кстати, спустя много лет буквально по моим следам был построен скоростной автобан, спрямляющий район Выхино с Сокольниками и ВДНХ. Построенный новенький автобан, выгадав по скорости, к сожалению, утратил свой старинный московский колорит. Тогда на дорогу от двери квартиры до станции натуралистов на велосипеде я тратил столько же времени, сколько обыкновенно тратил при путешествии на работу на общественном транспорте. К тому же очевидным преимуществом передвижения на велосипеде были многочисленные птицы, встречавшиеся на моем пути: я находил гнезда вездесущих зеленушек, гнездящихся вдоль железнодорожного полотна в невысоких кронах лип и тополей. Гнезда находились с завидным постоянством через каждые 50–100 метров. Их было довольно таки легко отыскать — раздвигая кроны подобранной палочкой. В найденных гнездах лежали сероватые яйца зеленушки или же их птенцы, замиравшие при моем появлении. Иногда я брал себе одного, двух птенцов, и тогда начиналось их ежедневное выкармливание. Я носился с картонной коробочкой, в которой сидели птенцы, и постоянно засовывал в их прожорливые пасти насекомых или специально приготовленную мною смесь для их выкармливания.
Тогда смеси мы готовили простым способом: отваривали вкрутую куриные яйца, смешивали их с творогом, добавляли тёртую морковь и подсушивали белыми тёртым сухарями, и а ля рабочая смесь была готова. Но, конечно лучшим кормом для выкармливания были муравьиные яйца. Муравьиные яйца служили и как основным кормом и как дополнение к корму при их дефиците. Птенцы вырастали здоровыми и крепкими. По мере взросления птенцов я помещал их в клетку, где они, абсолютно ручные, радовали меня своим незатейливым пением.
В заросших кустарником Кусковском парке постоянно пели мелодичным флейтовым напевом черноголовые славки. Встречались и самая красивая, на мой взгляд, садовая славка и славка мельничек. Около развешанных пионерами скворечников деловито тусовались мухоловки-пеструшки. Периодически высоко в кронах деревьев жужжали снегири, а с мая вдоль всех аллей пели многочисленные восточные соловьи. Старушки степенно рассаживаясь на парковых скамейках, расслаблялись и входили в прострацию под их пение. Встречались также и желтоголовые корольки — это самая маленькая птичка нашей фауны, наш своеобразный северный колибри. Заезжая галсами на кусковские пруды с шутейными каналами, я обычно заставал деловито снующих по водной глади кряковых уток. К лету их количество удесетерялось за счёт многочисленных пушистых шариков — утят. Встречались и чирки-трескунки, по обыкновению ведущие себя более осторожно, нежели кряквы. А, когда вечером я возвращался тем же маршрутом обратно, я замечал над озером перед шереметьевским дворцом быстрых и длиннокрылых речных крачек. В глубине парка, весной, в лесистой его части я иногда встречал и кулика-черныша. Всевозможные большие пёстрые, малые пёстрые, жёлны, зелёные и даже белоспинные дятлы постоянно встречались в этой московской парковой зоне. Кусковский парк был моим излюбленным местом для тренировок с ловчими птицами. Я учил ястребов-тетеревятников следовать за собой, прилетать на руку и постигать первые азы жизни на природе.
Последнее изменение: Июнь 4, 2022, 10:54 д.п.