Раз за разом, по мере количества дрессируемых ловчих птиц я стал набирать более или менее приемлемый опыт. Поначалу мне приходилось иметь дело с принесенными в зоопарк птицам подранками или, внезапно заболевшими хищными птицами. Горожане подбирали и приносили в Московский зоопарк все что находили в парках, и в своих садах.. Источником экспозиции Московского зоопарка служили именно такие птицы. И большое количество самых различных отечественных видов птиц были как раз из числа таких животных. Дикие животные, а в частности птицы попадали в Московский зоопарк двумя путями- первый путь лежал через секцию орнитологии, где их поджидали Алексей Мурашов и я , вторым путем был ветеринарный пункт Московского зоопарка где их поджидали ветеринарные врачи и обслуживающий персонал. Затем птицы загадочным способом, если только они не были нужны экспозиции зоопарка растворялись по домам зоопарковских работников, или даже в некоторых случаях продавались некоторыми сотрудниками. Особую ценность при этом в глазах таких коммерсантов являлись совы. Торговля в ветпункта такими птицами обрела широкий размах. Нами в некоторых случаях удавалось периодически выцыплять таких предназначенных для продажи совят и переводить их в выпускной сарайчик, где мы их готовили к выпуску на волю, и в конечном итоге впускали их после усиленных тренировок по ловле диких мышей. Борьба велась тихая и незаметная для глаз широкой общественности. Обычно Алексей приходили на ветпункт и спрашивал у ветеринарного доктора:
— Здесь сидел птенец серой неясыти, где он?
— Не знаю, — отвечал тот: может сдох?
— Хорошо, — говорил Алексей, — а где тогда те две ушастых совы сидевших в боксе позавчера?
— Разве Вам их не отдали? — изумлялся ветеринарный врач начиная бродить по изолятору . открывая при этом все пустые боксы и конечно ничего там не обнаруживая.
— Не конечно! Если так будет продолжаться, я напишу докладную директору, — кипятился Алексей.
— Совы должны быть выпущены на волю, а не находиться черт знает где! — хлопал дверью Мурашов, в раздражении удаляясь с ветпункта. На ветпункте Алексея не любили, к нему относились как к ревизору, перед которым все должны были отчитываться за принесенных хищных птиц. Хотя это был и уважаемый ветеринарная клиника Московского зоопарка, но кроме вывески у ней ничего и не было, так как лечили птиц они только двумя способами: один их которых состоял в том , что всем птицам независимо чем бы они не болели назначался тетрациклин, а второй способ заключался в том, что птиц оставляли на произвол судьбы в карантийном боксе по принципу выживет или не выживет. При таком подходе выживало крайне мало, но их место заполняли быстро те, которые вновь приходили на лечение,, и поэтому всегда было ощущение, что в ветеринарной лечебнице Московского зоопарка велась бурная медицинской ветеринарная деятельность. Мы знали об данной теневой стороне нашей ветеринарной лечебницы и поэтому старались по возможности быстро забрать в секцию орнитологии вновь прибывшую ослабленную птицу и тем самым постараться спасти той жизнь. В ветеринарной лечебнице работала Бычкова Юля, по которой сохли много парней из Московского зоопарка, и мы с Мишей Мурсеевым оказались в первых рядах поклонников этой девчонки. Впрочем она, как и мы была тоже подвинута на животных, и через нее нам удалось выцепить с ветпункта значительно большее количество принесенных хищных птиц, чем это происходило вследствие бурной деятельности Мурашова. Она была шпионом, немедленно сигнализирующей нам:
— Принесли птенца ястреба тетеревятника, — звонила она мне по внутреннему телефону.
— Заберешь? Я пока никому об том не сказала, — шептала она в трубку.
— Сейчас буду, отвечал я и отправлялся на ветеринарный пункт Московского зоопарка с картонной коробкой под мышкой.
После выноски хищной птицы в пеленке, после того, как она начинала спокойно питаться на руке можно было предпринять обучение будущего ловца прилету того к хозяину, т.е сокольнику. К слову сказать нас всегда раздражало когда нас называли соколятниками по аналогии с другим определением – голубятник. Поэтому услышав в наш адрес термин соколятник, мы сразу же поправляли на более верное название. Конечно после того как к нам обращались как соколятникам мы сразу же понимали что наш собеседник очень далек от соколиной охоты и не является профессионалом в данном направлении человеческой деятельности. Прилету ловчей птицы мы первоначально осуществляли в комнате, где проводилась начальная дрессировка птицы. Зажав в руке мясо, и показав его птице на расстоянии мы звали ее на руку издавая специфический позыв посредством свистка или выкрикнув кличку птицы. В то время мы предпочитали свистки, так как бежать потом по лесу или не дай бог во дворе городского дома с криками экстравагантной клички было неудобно, а свисток более практичен и обычно не вызывает отрицательных эмоций у окружающих людей. Тем более что порой приходится долго ходить и звать улетевшую птицу. Улетают ловчие птицы часто, особенно тогда когда они начинали успешно охотиться. По мере быстроты и четкости приземления птицы на перчатку, тренировки переносятся в полевые условия, на первых порах которых к опутенкам ловчей птицы привязывается длинная бечевка, если ловчей птице вздумается вдруг взыграть во время тренировок и попросту улизнуть от сокольника. Обычно, дополнительно к прилету ловчей птицы на руку ( а я тренировал в основном ястребов тетеревятников), я приручал к полету на вабило. Вабило это имитация птицы жертвы выполняемая из кожи, к которому привязывает приманка в виде кусочка мяса. Сокольник встает лицом к птице и начинает крутить вабило циркуляторно вынуждая ту набрасывается на него, и даже его преследовать. После того как птица сделает несколько ставок ( при работе с соколами), а с ястребами буквально после одной или двух ставок вабило подбрасывается под лапы ловчей птицы. После этого к ловчей птице сидящей на земле с вабилом можно спокойно подойти и забрать ту обратно на руку. На вабило птицы реагируют быстрее и надежнее нежели на руку. Особенно если принять во внимание, то обстоятельство, что улетевшая птица быстро дичает, и ее надо максимально быстро в наикратчайшие сроки забрать обратно иначе она в конечном счете с Вами распрощается навсегда. Только после того как ловчая птица свободно без всяких бечевок прилетает на руку. Приступают к следующему этапу обучения ловчей птицы, а именно притравливают ту к добыче. Выбирается обычно та добыча на которую сокольник планирует охотится в будущем. После того как ловчая птица успешно берет добычу каждый раз как подсадку, сокольник может спокойно выходить на тропу охоты и охотится на дикую добычу. В целях лучшего взаимодействия с ястребами тетеревятниками- их еще обучают следовать за сокольником перелетая первым по деревьям. Тем самым давая возможность свободно перемещаться за ним по мере передвижения человека. Такой способ успешен и с применением лошадей. Для дрессировки обычно мы употребляли такой способ, птица сбрасывается с руки и ястреб улетает на ближайшее дерево, затем сокольник начинает идти прочь от птицы, и выставляет руку с приманкой. Ястреб делает ставку на руку, однако по мере подлета ястреба рука убирается и птица перелает на соседнее дерево, ближе к сокольнику. При этом сокольник продолжает идти прочь от ястреба. Так повторяется раз за разом, пока птицы не начинает следовать за человеком. Ястреба тетеревятники часами уже без промежуточных позывок следуют за сокольником, позволяя тому чувствовать себя единым целым с природой. При появлении потенциальной добычи ястреб тетеревятник ловит ту, а сокольнику остается лишь подойти и забрать пойманную добычу из лап ловчей птицы. Мы познавали азы соколиной охот вместе с Михаилом, ставшим впоследствии известнейшим сокольником России и президентом клуба Российских сокольников.
Последнее изменение: Май 24, 2022, 5:54 д.п.